Артем Генкин: Криптовалюты влекут людей с «синдромом Лени Голубкова»

Биткоин – хедлайнер новостной повестки последние полгода. Криптовалюты волнуют чиновников самого высокого уровня, законодателей, профессиональных инвесторов и тех, кто хочет заработать на хайпе. О природе криптоденег, рисках работы с ними и их возможном будущем мы поговорили с профессором, доктором экономических наук, президентом АНО «Центр защиты вкладчиков и инвесторов» и автором книг о частных валютах, электронных деньгах и блокчейне Артемом Генкиным.

– Артем Семенович, недавно мы узнали из СМИ, что цифровой экономикой всерьез «болеет» все руководство нашей страны, а президент России Владимир Путин распорядился выпуститькрипторубль. Насколько эта идея своевременна для российской экономики?

– Страна не первый год живет под гнетом санкций, это факт. Нынешняя мировая финансовая система не является нейтральной к борьбе геополитических интересов. Мы, правда, можем оказаться в один прекрасный день без Visa, MasterCard или SWIFT. В этой связи наличие резервных инструментов наверняка не осталось без внимания главы нашего государства. Национальную криптовалюту как идею и реальную возможность апробирует не только Россия, но и, например, одной из первых – Великобритания. Издержки постепенного расставания с преимущественно наличным денежным обращением в сфере В2С и Р2Р каждая страна минимизирует по-своему, и криптофиатные деньги здесь – один из вариантов.

– Но при этом глава Центробанка Эльвира Набиуллина сравнивает биткоин с финансовой пирамидой и предупреждает об опасности «криптомании»…

– Все частные деньги 1980-2000-х до появления криптовалют пытались заменить или дополнить государственные валюты как средство расчетов. Биткоин и криптовалюты, как оказалось, – еще и способ вложения средств, инвестиционный актив. Рост спроса при ограниченном предложении повышает цену. Вовлечение в криптовалютные инвестиции широких слоев населения неизбежно приводит в инвесторы людей с «синдромом Лени Голубкова»: они верят, что актив завтра будет дороже, чем сегодня, лишь потому что сегодня он дороже, чем был вчера. Самоповышающийся без объективных причин курс неизбежно подвергается коррекции. Первый пострадавший назовет криптовалюту «пирамидой». Прав ли он будет? По наличию чьего-то злого умысла настоящие пирамиды от криптовалют резко и невыгодно отличаются. А вот по воздействию на кошельки неквалифицированных «стадных» инвесторов – увы, не всегда.

– Можно ли считать появление криптовалют закономерным процессом финансовой эволюции?

– В моих книгах много написано про эволюцию денег. Да, действительно, дарвиновский отбор или нечто подобное имело место – по отношению к различным типам и видам денег. Причем в начале ХХ века казалось, что госнацвалюты победили частные деньги окончательно. Потом робкими ростками частные валюты стали возникать повсеместно. Однако без должной технологической основы еще в 90-х годах прошлого века значительная часть из более чем 3000 распространившихся по миру частных локальных расчетных систем не имела электронной формы учета. Понадобилась придуманная Дэвидом Чаумом технология слепой подписи и повсеместное распространение электронных денег, чтобы развитие криптотехнологий породило криптоденьги. А вы говорите, декабристы разбудили Герцена… (Улыбается).

– В интернете можно найти много историй о том, как первые обладатели криптотокенов страшно разбогатели. Можно ли рассчитывать на прибыль, купив биткоины сейчас?

– Ну, не все стали миллионерами. Многие свои первые криптовложения потратили. Я вспоминаю недавнюю историю Германа Грефа о купленной (как выяснилось потом, задорого, с учетом скачка курса) за «крипту» футболке. А вот на скайп-конференции с известным американским венчурным инвестором Тимом Дрейперомя услышал из его уст другую историю. Он в свое время купил достаточно большой объем биткоинов у Минюста США, затем часть потерял… Так вот, Дрейпер решил, что в биткоинах есть потенциал, когда после очередного негативного известия (которое стало бы убийственным для любого эмитента акций, например, обвалив стоимость его бумаг в разы) их стоимость просела всего на 15%.

– То есть каждому, кто думает о том, как не потерять деньги из-за очередного кризиса, пора идти покупать криптовалюту?

– Не знаю. Может, еще пора. Может, уже не пора. Может, не в биткоины, а в другие криптовалюты. Кому мы даем эту рекомендацию? От этого зависит ее правильность или ошибочность. Давайте пофантазируем. Допустим на мгновение, что правильная рекомендация: как раз сейчас пора, но ненадолго, и надо ежедневно мониторить рынок, а в случае малейших негативных тенденций – «сливать» криптоактивы. И зададимся вопросом: бабушка-пенсионерка сможет в точности этой рекомендации следовать? Ежедневный мониторинг и тому подобное – это не про нее. Наша «идеальная» стратегия может ее просто без сбережений оставить! Вот поэтому я за то, чтобы неквалифицированным инвесторам – без опыта инвестирования и необходимой профподготовки – прямой доступ на рынок криптовалют был закрыт. И пусть меня не поймет криптотусовка, но ведь есть же у нас профессиональные участники рынка ценных бумаг? Так почему бы не появиться и на крипторынке профессионалам?! А через них бабушка пусть инвестирует деньги. Только чтобы для нее эта инвестиция перестала быть опасной лотереей за счет наличия прослойки в виде профучастника, а также при наличии обязательного информирования о рисках.

– Одна из главных претензий к биткоину – высокая волатильность. Эта навсегда или со временем пройдет?

– Волатильность, вероятно, снизится. Она имеет еще и «национально-географический» характер. В странах, где биткоин разрешен, и странах, где операции с ним уголовно наказуемы, ценообразование по понятным причинам отличается. Но гармонизация законодательства большинства развитых стран по отношению к криптовалютам – не за горами.

– Как складывается цена биткоина и почему она выросла в пять раз за последний год?

– Помнится, я в книге 2003 года «Планета Web-денег» пытался ответить на вопрос относительно факторов, определяющих цену доллара США. Нашел множество экспертных мнений. Причем большинство на первые места ставили Голливуд (идеологическое влияние), военно-морской флот США (глобальное присутствие, военную мощь), а, скажем, Форт-Нокс (золотой запас) фигурировал на вторых позициях. Вот и с биткоином многое (но не все!) иррационально. Играют роль мощность и цена доступного оборудования для майнинга. Серьезнейшее место в формировании цены занимают инфоповоды (признание или запрет криптовалюты регуляторами разных стран, сообщения о хакерских атаках на криптокошельки и криптобиржи). Крипторынок «отыгрывает» любые новости моментально. В этом году ряд факторов сыграл в пользу биткоина. В том числе: бум ICO (первоначальных размещений эмиссий, номинированных в криптовалютах), растущий интересфинансового сектора к инвестициям в биткоин и другие криптовалюты, легализация биткоина в Японии как законного платежного средства, а также растущая сложность майнинга («эмиссии» биткоинов).

– Есть информация, что у «отца» биткоина Сатоси Накамото более 1 млн биткоинов, но эти средства уже десятилетие никак не используются. На ваш взгляд, когда будет заметна активность легендарного героя?

– Полагаю, только в экстренном случае. Эта, если хотите, «золотая акция» стабилизирует курс даже в пору максимальной турбулентности.

– Биткоин – отличная приманка для мошенников. Насколько уязвимы владелец криптокошелька и его активы?

– Необратимость транзакций – родовая черта биткоина. Поэтому я бы ответил так. Путем незатейливых действий минимизировать риск потерять биткоины – технически не сложнее, чем обезопасить, например, уже ставшие нам привычными электронные деньги на электронном кошельке. А вот вернуть уже утраченные биткоины – весьма и весьма затруднительно.

– Криптовалюты часто ассоциируют с незаконными операциями, теневой экономикой. Это имеет под собой почву?

– Криминальные структуры (удивлю, но и некриминальные тоже), несомненно, используют биткоины как объект вложений в своем инвестпортфеле (у запрещенного на территории Российской Федерации ИГИЛ на него, по экспертным оценкам, приходилось не более 2% вложений, я эти данные привожу в своей новой книге о блокчейне). При этом для своих «темных» дел они активнее используют традиционные финансовые инструменты (налаженная инфраструктура, отсутствие волатильности) или совсем уж анонимные виды криптовалют (биткоин не анонимен; он псевдоанонимен, каждая сделка в нем оставляет квазивечный след, что для криминалитета неудобно). Интересующихся отсылаю к исследованиям FinCEN и Европола.

– Биткоин – криптовалюта не единственная, но самая известная; можно ждать, что лидер сменится?

– В своей книге «Частные деньги: история и современность» (2002 г.) я предсказывал, что их будет много. (Улыбается). А в книге 2003 г. на обложке разместил еретическую тогда фразу: «Каждый, кто в силах, может создать свои деньги! Общество вольно оказать доверие любым видам денег!». А до меня о мире конкурирующих частных валют говорили Фридрих фон Хайек, Эдуард Ригель, Сильвио Гезелл, Майкл Линтон… Идеи овладевают массами и материализуются, знаете ли.

Кто победит биткоин? Честно говоря, я старомоден. Мне нравятся негосударственные валюты с реальным товарным обеспечением. Только я за политоварный стандарт. Мои идейные соратники, наверное, смотрятся как «меньшевики» в нынешнем победившем мейнстриме криптореволюции. Товарная корзина Игира-Гринфилда – из десятка как минимум котируемых на мировых биржах сырьевых товаров – вот достойное обеспечение для валюты, которая способна победить биткоин. Правда, насколько вижу, в современном мире солидарно со мной думает только профессор Михаил Гельвановский и его научная команда. Что ж, предсказывая за 15 лет нынешнее цунами, я тоже был практически в одиночестве. Мне не привыкать…

– Давайте попробуем предсказать будущее криптовалют?

– В мире сейчас, грубо говоря, тысяча крупных криптовалют с суммарной капитализацией около 150 млрд долларов. Это примерно 2% капитализации биржи NASDAQ. Через 10 лет будет та же тысяча, но с огромной ротацией. Процентов 90 нынешних лидеров уйдут со сцены. Часть окажется мошенническим скамом, часть добросовестно разорится. На их место придут другие. Рынок криптовалют и в будущем окажется заметным сектором мирового финансового рынка. Его емкость может еще вырасти и составить значительную долю, сравнимую с мировым рынком форекса. Волатильность крупнейших криптовалют со временем резко спадет; доходность, соответственно, стабилизируется.

– С технологией блокчейн эксперты связывают решение проблем финансовых кризисов, бюрократии и коррупции. Как считаете, распределенному реестру под силу справиться с нашими извечными бедами?

– Блокчейн снижает издержки на бюрократические процедуры и бюрократический аппарат. Это в теории. На практике новая ИТ-трансформация, связанная с блокчейнизацией госсектора и крупных корпораций, несомненно, явится серьезным коррупциогенным фактором: «освоение бюджетов» зачастую будет иметь место. В целом, блокчейн способен изменить глобальную экономику – в первую очередь через драматическое воздействие на рынок труда, структурное перераспределение и высвобождение рабочей силы в целом ряде «беловоротничковых» отраслей. Воздействию блокчейна на мировую экономику посвящена отдельная глава в моей книге «Блокчейн: как это работает и что ждет нас завтра», которая выходит в свет в ноябре в издательстве «Альпина Паблишер».

– Вы возглавляете «Центр защиты вкладчиков и инвесторов». Дайте, пожалуйста, три важнейших совета тем, кто хочет попробовать заработать на инвестициях в криптовалюте.

– Во-первых, не продавать квартиру и не брать денег в долг под проценты для игры с «криптой». Во-вторых, если есть такое сильное желание и в вашей стране это не запрещено законом, можно 5% ваших накоплений пустить на операции с криптовалютами и относиться к ним максимально серьезно, как к собственной «школе инвестора». Вложившись один раз, потом «лежать на печи» и стричь купоны точно не получится: уж больно здесь активный рынок. В-третьих, прочитать мою новую книгу о блокчейне, когда она выйдет! А это будет скоро. До конца года вы успеете ее прочитать «от и до».

Беседовала Анна Орешкина